Дмитрий Ермаков 

Край

Во многих мегаполисах восточные районы и пригороды — пролетарские и заводские. К востоку Москва за МКАДом не кончается — еще с советских времен она там перетекала в пригороды с колоритными названиями МЭЗ, Железнодорожный, Электроугли и др.  

С юности я помню красную воду в речке Пехорке и бесконечные пейзажи с дымящими трубами и бетонными заборами через электрички. В наши дни эта часть Подмосковья и восток Москвы  попали под внимание экологов: здесь прямо в жилой черте находятся мусорные и химические полигоны. Некоторые из них планируют перенести дальше от города, однако всё же — на территорию смежных районов, где под полигоны планируют вырубать леса.

Капотня — крайняя южная точка московского востока. С одной стороны Москва-река, с другой — гигантский нефтезавод. Запах бензина стоит на все жилые районы, втиснувшиеся между природой и техногенкой. И люди терпят, ведь нефть — это культ нового мира. Из нефти делается практически всё. Пластиковые пакеты, виниловые пластинки, черная икра, химикаты на асфальте. Уж не говоря о том, что вся экономика России сырьевая — если бы не экспорт нефти, мы бы давно стали страной четвертого мира.

Однако москвичи, понимая это, всё равно хотят, чтобы нефтезавод ушел куда-то далеко за черту города. Власти и владелец, Газпром, утверждают: всё останется. А в качестве компенсации у берегов Москва-реки напротив завода разбивается орнитологический парк. Правда, птиц там особенно не видно.