ФУНДАМЕНТ
от внутреннего до внешнего и обратно
с 20 мая по 20 июля 2025
Участники выставки:
Маша Адамова
Мария Аронс
Юля Астапович
Катя Вишнякова
Владимир Евдокимов
Диля Гарифжанова
Анастасия Григораш
Лиля Ким
Ольга Махно
Евгения Ландышева
Тася Любимова
Ирина Петрова
Евгения Попова
Ольга Рагозина
Натали Русинова
Василиса Тальвирская
Олеся Фрич
Маргарита Чигодайкина
Кира Шилина
Я не знала чего ожидать. На каком фундаменте мы будем строить выставку.
Что за основа на которой стоит художник сегодня. В чем ее сила или слабость. Добрая она или злая. Прочная или хрупкая. Перечислять можно долго.
И что, если сюжет нашей выставки будет сосредоточен вокруг группы рабочих, занятых строительством гигантского котлована, который предназначен для фундамента огромного здания — символа будущего коммунистического общества. План здания постоянно меняется, котлован становится всё шире и глубже. Тем не менее этот котлован так и остаётся незаконченным. Как метафора разрушенных надежд и обещаний. Главный герой занимается поиском смысла жизни и справедливости в мире, где господствуют бюрократия и бездушность.
Нет. Что-то не то. Прошло 95 лет как Платонов написал ''Котлован''. Переписываем.
Сюжет будет сосредоточен вокруг группы художников, занятых строительством гигантского виртуального котлована, который предназначен для фундамента огромного здания виртуального музея — символа будущего демократичного общества. План здания постоянно меняется, котлован становится всё шире и глубже уходя в глобальную сеть. Тем не менее этот котлован так и остаётся незаконченным. Как метафора разрушенных надежд и обещаний. Группа художников занимается поиском смысла жизни и справедливости в мире, где господствуют бюрократия и бездушность.
Так ли часто как переписывание истории с которой мы сталкиваемся постоянно и повсеместно, меняется то, на чем мы лично стоим и стоять будем?
Например, я. В меня заложено с раннего возраста — чтение книг и с подросткового возраста, что я могу быть хозяйкой своей судьбы. Мы не говорим про болезни и смерть. Говорим про строительство собственной жизни в отношении работы, интересов, круга друзей и любимых. Как мы теперь хорошо понимаем в разных обстоятельствах. Даже на руинах. Потому что фундамент остается всегда. Если он, конечно, был.
Сам Платонов выдержал все простые, но и неимоверные тяжкие испытания: он не предал самого себя и не зарыл в землю написанного — тот человек-фундамент, кому дано было ощущать всю меру веса жизненных обстоятельств, оказался не сломлен ими и не разрушен.
Куратор Екатерина Васильева
P. S. Орфография и пунктуация авторов сохранены полностью.
Участникам выставки я предложила поразмышлять над названием «Фундамент», предложенным художницей Яной Васильевой (интервью с Яной на Wall)
''Фундамент'' (где-то между шляпой и правдой)
Фундамент — не то, на чём строят, а то, что строит нас, когда мы теряем равновесие, но все-таки стоим дальше.
Видео-арт, 2025
Глаз Главное открытие после первого корпоратива — контактные линзы нельзя хранить в минералке.
Мизинец Когда мы ругались с мамой, потом я чувствовала себя ненужной никому. Даже себе.
Желчный пузырь В столовой пахло булочками. Самой любимой была ватрушка с повидлом. Как-то раз я нашла в ней толстую черную нитку.
Почка Утром я проснулась в чужих джинсах. Мои были в масле от шпрот. Ничего не помню.
Сердце Я пришла послушать его сердце. А сердце остановилось. Ему было 5 недель.
Щитовидная железа Мы сняли квартиру и начали жить вместе. Сначала часто ссорились. Как-то раз я швырнула в него бутылку с кефиром. Не попала. Кефир залил мои туфли в углу.
Гипофиз В садике я делала секретики на земле. Брала цветное стеклышко и под него прятала драгоценности: цветы, камни, красивое. Откуда битое стекло в садике?
Кровь Когда я узнала, что у нее ВИЧ, вернувшись домой, села на пол и забилась в угол у кровати. Мне хотелось стать такой маленькой, чтобы меня не стало. Мне было страшно.
Моча Чтобы цветы лучше росли, с ними нужно разговаривать. Или грамотно удобрять. Я их умею только поливать. Выживают не все.
Желчь В школе меня называли вешалкой, решеткой, небоскребом, башней, стремянкой. Наверное было еще что-то, не помню. Я не любила ходить в школу с 3го класса.
Язык Первый раз я целовалась на втором этаже Гостинки. Ранняя осень, шел дождь. Мне недавно исполнилось 17.
Зубы В кабинете ортодонта стоял запах мяты, мужского одеколона и алкоголя. У него было строгое лицо. Ортодонт любил коньяк.
Кожа В детстве у меня был диатез. С тех пор редко ем апельсины.
''Типовой экземпляр''
Типовой экземпляр — единственный экземпляр, признанный эталоном данного вида. Перед вами типовой экземпляр человека. Он состоит из набора внешних частей тела и внутренних органов, которыми в идентичном порядке обладает большинство людей, живущих на Земле. Также каждый человек обладает набором личных переживаний, впечатлений и воспоминаний. Несмотря на схожесть физических показателей, наша уникальность определяется исключительно прожитым опытом, сознанием и ментальным восприятием.
Инталляция: керамика, глицерин, блестки, медицинские стеклянные сосуды. 2024
''Моя сокровищница''
Я рассматриваю нечто составляющее наше нутро, с налипшими на него убеждениями, привитыми нормами и воспитанием. То что скрыто и из чего мы вырастаем, в том числе и родственные корни, традиции, правила и стереотипы.
Объект: 25×20×8 см. текстиль, фольга, бисер, бусины, натуральный камень, проволока, синтепон. 2025
''Стекло и зола''
Фундамент строится заархивированным, он скрыт от внешних воздействий, но беззащитен при утрате верхних этажей. Он остается в одиноким в земле, его не демонтируют, а бросают.
Ленивый археолог (мое альтер эго) считает Землю главным архивом всего и ищет артефакты в ямах, вырытых городскими службами. Котлован глубиной в 2 м вырыли рабочие электросетей на ул. Максима Горького в Нижнем Новгороде около панельного дома 1976 года постройки. Ранее улица называлась Полевой. В 1824-м она была определена городским планом как граница города и выгонных земель. На отвале грунта я нашла кирпич с клеймом от фундамента предыдущей застройки, фигурное стекло от буфета и сгоревшие доски — деревянные строения часто заканчивают свое существование в огне пожаров.
Вспененная графика сделана выкопанным углем. Это грусть по утраченной старой застройке и рефлексия по эпохе вещей, сделанных руками, хранимых всю жизнь и напитываемых заботой хозяев.
Три графических листа 70 × 50 см, смешанная техника на бумаге, 2025 г.
''Коробочки''
В основе каждой работы я использую бывшую упаковку из-под бытовых вещей, таких как доставка еды, подгузники, подарки, чай. Я пересобираю из них свои новые базовые коробочки наполненные эмоциями и событиями из повседневной жизни. Это мой абстрактный вихрь чувств и ощущений, который я складываю и упорядочиваю в памяти используя обычный материальный мир.
Коллажи: Сон, Еда, Дом, Друг, Работа. 21×30 см, бумага, упаковка, карандаши, нитки. 2025
''Деконструкция реальности''
Метафора информационного основания, на котором строится наше понимание происходящего на данный момент. Современные газетные вырезки, включенные в композицию, служат своего рода «фундаментом» информационной эпохи, фиксируют фрагменты текущих событий, мнений, культурных трендов, а также становятся кирпичиками, из которых складывается здание нашей памяти.
Город текста: Холст, акрил, масло, газета. 60×90 см. 2025
''Осколки прочности''
Основу работ составляют обломки, взятые с руин моего потерянного родового дома. Я собирала их во время поездок к нему, ставших для меня своеобразным актом паломничества. Семейные фотографии на стенах всегда были и остаются важной частью наших интерьеров. Триггером для обращения и переосмысления семейной истории стала единственная сохранившаяся совместная фотография моих прадеда и прабабушки и руины дома, некогда принадлежавшего им. Никон Лукич, старовер, отец 5 детей в 1918 году «не только создал добротный красивый двухэтажный особняк, но и лепил собственноручно кирпичи для его строительства». В 1928 прадед с семьей был репрессирован, в ссылке он умер. Дом был национализирован и навсегда потерян для семьи. Сейчас деревня полузаброшена, а дом находится в руинированном состоянии.
Серия объектов: (12 шт). кирпич 100-летнего дома, цемент, песок, сетка строительная, зеркало, металл. размеры варьируются. 2023 — 2025
«Скованность»
Существуют ли границы у тела? Безусловно, да, если мы имеем ввиду материальный мир. Как мы психически ощущаем границы своего тела? С этим возникают сложности. Ограничение на передвижение, принуждение к каким-либо действиям или, например, болезни тотчас отражаются на нашей телеснойо болочке. Мы явственнее ощущаем границы тела под давлением извне. Передать ощущение скованности можно с помощью телесных форм, не существующих в реальности. Мягкие и твердые материалы, округлые и угловатые формы, глянцевые и матовые фактуры взаимодействуют друг с другом, будучи скрепленными в определенной последовательности. Давление, натягивание, сжатие, ограничениеили статичность, послушание, бездействие, покой? Мы убеждены, что тело принадлежит только нам, однако при этом находимся впостоянном взаимодействие с социумом, где тело включено в иерархию других тел, имеющих статус подчиняющегося или властвующего.
ОБЪЕКТЫ #1-3 ПЕНОПОЛИСТИРОЛ, МАРЛЯ, ТКАНЬ, СИЛИКОН, СИНТЕПУХ, АКРИЛОВЫЕ КРАСКИ, РУЧНОЕ ШИТЬЕРАЗМЕРЫ: 21 СМ* 13 СМ*10 СМ/ 30 СМ* 13 СМ* 7 СМ/ 65 СМ* 13 СМ* 9 СМ. 2025
«Фундамент»
Фундамент для меня — основа, что-то твёрдое, объемное, имеющее форму, то, на чем все держится. Но иногда тот самый фундамент — это рамки, в которых мы себя сдерживаем, обстоятельства, через которые мы не можем переступить. Поэтому я использовала серию коллажей с дверьми. Это некое подобие побега, выхода в другое измерение, в другие обстоятельства, желание что-то изменить, попробовать.
Коллажи: Шум, Выбор, Колыбель. размеры варьируются. 2025
«Дом настоящих слов»
Бывают слова-полова, такой глушащий мусор, который не имеет за собой ничего, не лечит, не создает, не греет. А бывают Настоящие слова. Такие, которые способны вернуть заблудшего к себе. Эти слова, слова-столпы, слова-фундамент, просты, но может быть только они и стоят того, чтобы их произносили. И когда ты их слышишь, то знаешь, ты — дома.
Текстиль. 100×90см. Ручная вышивка на мешковине, сетка, кружево. 2024
«Окно в завтра: день» и «Окно в завтра: ночь»
Некоторое время назад я переживала личностный кризис и предпринимала активные попытки из него выйти. Я была в ситуации, когда по ощущениям у меня не было ни почвы под ногами, ни других объектов за которые можно было бы зацепиться. Эмоционально я была в невыносимом вакууме и не понимала от чего оттолкнуться, чтобы изменить ситуацию. Мне хотелось найти ту опору, фундамент, от которого можно было начать путь вверх.
Серия работ: Холст, масло, 40*60см, 2024 г.
«Каприз»
Сахар — основной элемент данной работы. Сахар-песок — максимально необязательный продукт в рационе человека. Он делает организм вялым и постепенно лишает возможности «кусаться». Сахар — это излишек, каприз. Но он также является консервантом. Сахар помогает сохранять продукты длительное время, создавая чувство безопасности. Гарантируя спасение от голодной смерти.
В моей семье травма голода передавалась через поколения и влияла на то, как складывались отношения между людьми. Пиком формирования этой травмы послужили неурожайные годы после Второй мировой войны в Беларуси. Моей прабабушке и её детям приходилось выискивать прошлогодние остатки картофеля на выжженом поле, чтобы выжить. Переданный предками страх определял то как проходила мое детство в 90-е годы, когда ситуация с продуктами тоже была накалена. Родители часто ссорились. Темы конфликтов были разнообразными, но линия еды присутствовала обязательно.
Отец поднял наполненную сахарницу и гневно бросил её об пол. Драгоценные сахарные крупинки смешались с осколками фарфора и посыпались в проемы между досками пола. Это был маленький спектакль. Короткая импровизация произвела на всех участников неимоверное впечатление, так как нажала на кнопку самой большой боли семьи.
Родители заложили черепки той сахарницы в мой личный фундамент. Теперь она, как дыра в стяжке, напоминает мне о том, что цельности нет. Есть хрупкие и острые моменты. Есть голосники, как в стенах старого белорусского храма. Когда мне хочется кричать, это как будто громче получается.
Не травма, а то, как я справляюсь с ней или её сокрытием, характеризует меня. Закатать свою боль в цемент, прикрыть дыру чем-то сладким и не надежным, забыть о пустоте внутри. или доставать и показывать — вопрос, который приходится решать на протяжении всей жизни.
Документация жеста, 2025
''Предельные нагрузки''
В архитектуре есть такое понятие, как архитектурно-строительный Узел — это место сопряжения несущих и самонесущих конструкций.
Предельная нагрузка — это максимальное значение внешнего воздействия, которое может выдержать конструкция без потери несущей способности. Если нагрузка выше — конструкция разрушается.
На Фундамент идёт самое высокое давление: от плит перекрытий, стен, крыши и т. д., поэтому уровень предельной нагрузки здесь выше всего, но и он может дать трещину, если что-то пойдёт не так.
Если говорить аллегорическим языком — у каждого из нас тоже есть предельная нагрузка, если напряжение выше — начинается саморазрушение. Узел в данном случае помимо отсылки к архитектуре имеет и мемориальное значение (память как фундамент, на котором стоит личность), тот же «узелок на память» + нейроны в мозгу выглядят как узелки.
В серии зафиксирован момент саморазрушения под воздействием предельного давления.
6 скульптур: 10×15см. глина, волосы. 2025
''Смежная комната''
Чрезмерность, как крайняя мера. Крайняя мера, как единственное, на что хватает сил. Единственное, на что хватает сил — это бессмысленное упорство, настойчивость, как точка опоры. Точка опоры, как фундамент — желание доказать, что всё уже давно — через край, через все края вместе взятые.
Перформер в течение 2,5 часов пробивает несущую стену из одной комнаты — в другую, при том, что двери и окна из обоих комнат открыты.
Перформанс, хр. 2 ч 35 мин видеодокументация хр. 8 мин 49 сек молоток, топор. 2024
''Движимый сном''
Фиксация и анализ сновидений для меня являются способом ориентации в событиях реальной жизни. Подсознание все зашифровывает: я могу ощущать себя другим человеком, перемещаться во времени, снова и снова возвращаться в одни и те же выдуманные места. Чаще всего мне снится, как я блуждаю внутри и снаружи фантастических домов. Такие пространства кажутся вымышленными, но на самом деле представляют собой многослойные конструкции, собранные из значимых локаций — родных комнат, улиц, дворов и крыш.
Я исследую сновидения как архитектурный проект подсознания, где фундаментом выступает личный опыт. Этот фундамент динамичен, он может выступать и как несущая конструкция, и как зона напряжения, приводящая к трещинам. Деконструкция образов сна позволяет осознать эти процессы созидания и разрушения.
Инсталляция из 9 работ: ручная вышивка 120*140см. 2025
Деформация
Упаковка от яиц, изначально предназначенная для защиты, трансформируется и обретает неустойчивую новую форму — свидетеля своего разрушения. Демонстрация того как система ценностей, будь то традиция или идеология, со временем подвергается изменениям.
Цифровая фотография, размеры варьируются. 2024
''Стержень''
Выбранный мной деконструктивный метод факт осмысления деструктивного и строительство конструктивного. Вот эта надстройка позволяет опираться на себя, опора на себя, не вниз, а в центр, к стержню и есть фундамент человека для человека.
Реди мейд, 2024
''Невысказанное''
Это прежде всего попытка достать из тела не высказанные и не прожитые мысли, эмоции и переживания. Возможность посмотреть туда, где зарождаются чувства, где лежит боль и где зреют сомнения. С помощью ассемического письма я исследую невысказанное — то, что не нашло слов, но живёт в теле, дыхании, памяти.
Перо и спонж — мои инструменты археолога. Я копаю. Вслепую. В хаосе линий рождается язык, в котором нет букв, но есть напряжение. Эти образы — не история, а срез, не высказывание, а ощущение.
Фундамент — это то, что заложено до нас: опыт, травма, родовые сценарии, любовь, которую мы недополучили, и страх, с которым научились жить.
Это приглашение не прятать трещины, а видеть и чувствовать. Только честный контакт с собственным фундаментом может стать точкой опоры для чего-то нового.
графика Номер 1: индийская тушь, перо. октябрь 2024
«WHAT IF I DO NOTHING?»
БЕЗМОЛВНАЯ ПАССИВНОСТЬ ПРЕВРАЩАЕТСЯ В МЕТАФОРУ ПРОСЕДАЮЩЕГО ФУНДАМЕНТА, НА КОТОРОМ СТРОИТСЯ ЛИЧНАЯ И СОЦИАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ. ЭТО ПРОСТРАНСТВО НАПРЯЖЕНИЯ, ГДЕ ВНУТРЕННИЕ ТРЕЩИНЫ ЕЩЁ НЕ СТАЛИ ОБВАЛОМ, НО РАЗРУШЕНИЕ ВСЁ ЕЩЁ НЕ НАСТУПИЛО. ВСЁ ЗАМИРАЕТ В ТРЕВОЖНОЙ ТИШИНЕ ВЫБОРА: ДЕЙСТВОВАТЬ — ИЛИ ОСТАТЬСЯ
Видео-арт, 2024