НАТАША АЛЕКСЕЕВА
Континент
Места и пространства, в которых мы проводим большую часть своего времени., а именно живем, гуляем, работаем, формируют нашу картину реальности. Если мы, подобно Кафке, практически не будем выезжать дальше своего района, города, страны, то вселенная для нас сожмется до опостылевшего вида из окна, который лично для меня является фасадом соседнего многоэтажного здания. Точнее являлся до недавнего времени.
В начале 2023-го года, в силу личных обстоятельств, я переехала из многоквартирного дома, стоявшего прямо около входа в природный заказник, в жилмассив, окруженный промзонами.
Моему сопротивлению не было предела. Мой новый «Континент» (так он назывался) состоял из четырех семнадцатиэтажных монолитно-кирпичных конструкций, стоящих ровно друг за другом, как солдаты в строю. Здесь бетонных ограждений и заборов больше, чем деревьев, а машин больше, чем людей. Мои прогулки с собакой превращались в квест вдоль оградительных красно-белых лент, где моей миссия — найти место, где хоть что-то разрешено.
Уже через неделю после новоселья случилась моя инициация, как жителя района. В мою машину на парковке кто-то въехал и скрылся с места ДТП. Если бы этого не произошло, я бы не узнала, что у каждого жильца есть доступ к камерам наружного наблюдения (а их целых 63 штуки), и не посмотрела бы на свой район под другим углом (в прямом смысле — ведь камеры располагаются на уровне второго этажа и следят за всем будто «свысока»).
Пока я искала скрывшегося злоумышленника, я пересмотрела 24 часа материалов со всех камер. Я узнала, что все видео записываются на удаленный сервер и хранятся в течение семи суток в ожидании, что их кто-нибудь когда-нибудь просмотрит, а потом бесследно исчезнут в цифровом пространстве, растворятся в небытии, как будто ничего и не было.
Я подумала, что эти хрупкие архивы с недолгим сроком жизни, равным сотворению мира, могут быть ценным материалом моего исследования места, с которым я налаживаю контакт и выстраиваю коммуникации.
Я стала просматривать записи с камер, чувствуя себя «демиургом», который сверху наблюдает за жизнью сотворенного «Континента». Я увидела в «Континенте» альтернативу Новому Иерусалиму на земле — городу, доступ в который ограничен только для избранных. Город-укрытие от надвигающегося на Землю Апокалипсиса.
Гуляя снова и снова мимо камер, я обретала новую связь с пространством. Заборы и ленты из преград для меня превращались в защиту и бережливое предостережение; еще недавно безликие соседи стали обретать лица и приветливые голоса; вездесущие бездушные автомобили трансформировались в новые формы жизни, имеющие право на свое место в «Континенте».
После окончания зимы из-под снега выглянули и зацвели кусты сирени, зазеленели газоны, которые бережно поливали дворники, словно ангелы-хранители «Континента», под окнами распустились розы. Зимний монохром сменился яркими красками весны. Я уже начала чувствовать себя в маленьком раю, где вместе со мной в едином ритме живет еще полторы тысячи избранных человек.
Но мои обстоятельства резко изменились снова, я покинула это место, не по своей воле. Все, что у меня осталось, это доступ к камерам, который пока еще действует.
И теперь я смотрю видеоархивы и ищу следы своего присутствия, которые еще не успели раствориться в ничто. Я наблюдаю за «Континентом», как за раем, который я так сложно обретала, и так внезапно потеряла. Мыслями и воспоминаниями я все еще там, но теперь я только наблюдатель.
