Яна Васильева: ''Любая неискренность очень легко считывается''

Екатерина Васильева — Яна, мы с тобой лично познакомились немного больше года назад в арт-резиденции на Кудыкиной горе, где ты была одним из финалистов, а я приглашенным куратором, но так сложилось что заочно мы знали друг друга около 10 лет точно.

Яна Васильева — Кажется, как будто несколько раз по полтора года прошло за время личной коммуникации и всего нашего взаимодействия по разным инициативам. В ноябре 2024 будет ровно 10 лет как я занимаюсь искусством. Думаю, поскольку первые годы я работала в стол и была в поле невидимости, то с тобой заочно я познакомилась гораздо раньше, чем ты со мной, наверное, в 2017-м когда увидела твои фотографии, а потом книгу «За Жар-Птицей», а позже «Дорогу на Петергоф».

ЕВ — Расскажи, пожалуйста, про твою точку входа в современное искусство и оправдываются ли твои ожидания от встречи с ним? Если возможно поделись самым большим разочарованием и самым большим очарованием, что случились лично с тобой.

ЯВ — С раннего детства мы с сестрой были у папы в кузне, творили существ из отходов производства и наблюдали как папа, словно алхимик, раскаляет железо до огненного цвета и с легкостью придает ему нужную форму за секунды. Кажется, не многое изменилось с тех времен — я также в кузне, также использую отходы и по-прежнему восхищаюсь мастерством папы, который уже больше 30 лет хранит традиции ручной художественной кубанской ковки. 

Заниматься современным искусством осознанно я изначально начала с фотографии, которая продолжает быть в моем поле работы наравне со скульптурой и инсталляцией. Много снимала в разных жанрах, год за годом эксперименты продолжались — поработала фотографом на круизных лайнерах, была фэшн и фуд фотографом — пока в 2014 году не появилось «Взаимодействие» и именно с этого проекта я начала отсчет своей художественной деятельности. А благодаря обучению в Краснодарском институте современного искусства (самоорганизованная инициатива под кураторством арт-группы ЗИП и ЦСИ «Типография») из фотографии я вышла в объём и вернулась в кузню уже не просто в качестве приходящего помощника, а начала создавать свои скульптуры и инсталляции.

По образованию я специалист по «международным отношениям». Тогда во время обучения у меня были крайне романтизированные ожидания и представления, о том, что я буду вносить свою лепту в спасение мира, экологии, разрешать мировые конфликты. Всё это быстро разрушилось при встрече с реальностью. Диплом я получила и даже с двойной специализацией «международная безопасность», но дипломатом не стала. Все мои путешествия и жизнь в США некоторое время — это как раз поиски себя, чему и помогла фотография. Хотя после работы на круизах я не брала в руки камеру почти два года — была ужасная выработка. Говоря об ожиданиях от искусства — когда, фотография привела меня к нему я вдруг увидела, что, то что меня волновало, когда я училась в университете, можно выразить через искусство, можно говорить открыто о том, что тебя волнует, что болит и что ты можешь предложить в решении или обозначении проблемы.

Я — дочь кузнеца (папа) и ювелира (мама). В своей художественной практике я часто изображаю взаимодействие человека с природой; создаю утопии и исследую хрупкость, телесность и влияние информационных потоков. Границы медиумов моей работы подвижны и могут идти как параллельно, так и действовать на пересечении территорий. Из бурлящих внутри реакций осмысленно-сформировавшееся и бессознательно-стихийное сливаются вместе. Я давно приняла, что искусство — это стиль жизни и то, без чего я не могу существовать. В искусстве я нахожу спасение, опору, свободу и это главное очарование. Которое абсолютно также приносит и другой противовес — когда есть невостребованность, отсутствие поддержки и бюджета на продолжение художественной практики (не говоря уже о желании делать масштабные вещи) или даже обыкновенную аренду мастерской или вообще возможность иметь эту мастерскую (и здесь я в первую очередь имею в виду кузню); когда рутина и тяжёлый физический труд заматывают; когда бьешься как рыба об лед, но словно остаёшься невидим, хотя делаешь и работаешь каждый день, побеждая (хотя далеко не всегда) сомнения. Это всё баланс. И именно его я ищу.  

Экспозиция в рамках персональной выставки «Покорители Зари», завод Кубаньподшипник, Краснодар, 2020

Часть экспозиции, персональная выставка «Прорастания», Галерея «На Каширке», Москва, 2023

Портрет, в мастерской. Фото Алина Десятниченко 

Портрет, в мастерской. Фото Алина Десятниченко 

ЕВ — Почему скульптура? И почему такой сложный материал как сталь и такой, казалось бы, обманчиво простой как папье-маше? Какой потенциал сегодня у этого медиума, по твоему мнению?

ЯВ — Сталь видимо просто ждала своего часа, когда я отдам ей дань уважения, обращу на свое пристальное внимание на нее как на материал, который всегда был под боком. В моей практике в целом скульптурный принцип передачи главенствует и это было всегда. И свои фотографические натюрморты, я позиционирую как скульптуры, которые выстраиваю часами, чтобы потом разрушить. Аналогично с портретами — только здесь выстраивается уже внутренний каркас, происходит разработка недр и первоочередными являются взаимное доверие, оголенная уязвимость сторон. В кузне же я твёрдо стою на сырой земле, смотрю на течение вод реки Кубань, я окружена настоящим маленьким лесом и вокруг этого — время исчезает, я чувствую безопасность и свободу делать то, что могу, то без чего не могу уже жить. Набросок на бумаге рисуется мелом в масштабе на листе фанеры, чтобы далее превратится в скульптуру или инсталляцию. Я задействую отходы кузнечного производства; создаю фактуры сварочным аппаратом, работая на высоких температурах и нередко перерабатываю собственные инсталляции.

Для меня важна дихотомия — противопоставления и разветвления существуют и в сочетании используемых материалов. Так сталь как нечто вроде нерушимое, холодное, стойкое, соседствует с «теплым» и хрупким папье-маше. Оба эти материала безусловно абсолютно разные в работе. И если сталь дает мне больше свободы и чуть более быстрый результат, то папье-маше — более медленный, муторный процесс. Но я прислушиваюсь к обоим материалам, даю им возможность проявиться и иду на уступки, когда в моменте материал сам диктует как он хочет «пойти». Папье-маше давно вошел в современное искусство как рабочий медиум и коллекции всех мировых музеев и институций. Это совсем не декоративная история. У медиума потрясающие возможности многоуровневой реализации и сочетания материалов в разных объёмах и воплощениях, а за счет легкости освоения техники и недорогих материалов (если еще и включить апсайклинг как часто делаю, и я сама, перерабатывая макулатуру) — он очень доступен.

Скульптура «Соединительная ткань», «Либо мир переполнен мусором, либо нашими воспоминаниями», Фонд искусства «Голубицкое», 2021

Паблик-арт скульптура «Тихий час», Южный завод тяжелого станкостроения, Краснодар, 2023  

ЕВ — 8 июня мы открыли твою персональную выставку «Как отрастить кожу» в ЦСИ «Сияние» в Апатитах, в которой показываем около 25 скульптур, созданных из разных материалов и фотографическую документацию 13 сложных маршрутов по установлению «Климатронов». Скажи пожалуйста, как тебе удается быть такой работоспособной в целом и получается ли у тебя избегать выгорания?  И второй вопрос: есть ли у тебя ощущение подведения некого итога в твой художественной практике этой выставкой и насколько для тебя важен зритель? Что он непосредственно дает тебе?

ЯВ — Открыли — ура! Большая работа была проделана, и я очень благодарна всей команде кто работал над проектом, каждый внес свой бесценный вклад! В августе 2023-го я была у ребят в резиденции, которой сопутствовало большое начатое исследование по мхам и лишайникам Севера. Исследование переросло в новый проект, понятия в метафоры, и так «кожа» стала броней, которую мы вместе отращиваем. Выставку мы планировали открыть осенью 2023-го, по ряду причин она перенеслась, что стало только плюсом, поскольку с течением времени концепт был еще глубже проработан и трансформирован, превратившись в более масштабную многосочинённую выставку-маршрут по четырем локациям ЦСИ и санатория. 

Что ценно — здесь я впервые показываю проект «Климатроны» (2021 — по н. в.) — построение метафорических человеческих климатронов.
На данный момент я создала и установила 13 «Климатронов» — побывав от Кубани, Тамани, Центральной России, Урала, Татарстана и Сибири, до Алтая, Байкала, Севера, Карелии и самый последний «Климатрон» был установлен на Камчатке (октябрь 2023). В планах большая география реализации этой тотальной инсталляции в разных уголках России (Норильск, Калининград, Дальний Восток). Мною были пройдены от 9 до 61 километра пешком для установки (снятия документации и демонтажа) каждого из «Климатронов». Это непростое во многих смыслах путешествие в том числе и физическое стало моим спасением и нахождением внутреннего баланса. В экспозиции выставки климатрон, который был установлен на Севере в рамках резиденции и мой личный рекорд пройденных километров пешком с климатроном за один день — 33 километра — представлен вживую. Скульптура обрела целый дом превратившись в инсталляцию «Дом Климатрона Аку-Аку-Вудъяврского», а документация 13 поездок по установлению климатронов «идут» по стенам витражами из фотографий. Рядом с каждым витражом, накатанным на картон (здесь крайне важно, что данный материал из растительных волокон), есть цветной круг из оргстекла со всей информацией о географической точке установки и километраж каждого пешего похода. Завершается именно эта часть экспозиции — стеной из «Щитов» для защиты.  
А есть еще предчувствия — 4-й этаж холла и проект «Ломка тела», о телесных переживаниях, становлении своего внутреннего голоса, поиске и трансформации. Там можно гулять среди скульптур и не только, смотреть на их форму и позы. Видеть, что это наши тела, наши ломки и у всех они разные. Некоторые лежат, идут, другие совсем закрыты, когда третьи наоборот открыты и тянутся, кто-то кричит, а кто-то в комочек сжимается. Еще представлены две большие проволочные скульптуры и это был отдельный важный вызов себе. А самым завершением выставки является — скульптура «Мост-позвоночник» (сталь, ковка, сварка, джут). Работа о преодолении, стремлении к выращиванию своего внутреннего стального стержня, на «теле», которого так или иначе остаются следы — пройденного пути, сделанного выбора, полученного опыта и времени. Скульптура также отсылает к подвесному мосту, который я пересекла на обратном пути своего похода в рамках проекта «Климатроны». Стартуя с Нефелиновых Песков, вышла к ущелью Аку-Аку и Изумрудному озеру, где установила климатрон. Обратный путь проходил через долину реки Гольцовки к станции Имандра. 

Для меня крайне ценно, что проект показывается на площадке в регионе и где, во-первых, был установлен один из климатронов, во-вторых это то доверие площадке, которым хочется отплатить за поддержку меня и данной выставки, за то, что дали свободу творить и открыто говорить о защите и заботе, телесности и чувственности, преодолении и выносливости. В рамках проекта «Климатроны» я не только пересобираю уязвимости, нахожу опору в природе, выращиваю броню и точки адаптации к реальности, но и пересобираю тело России. 

Показ этого проекта безусловно особенный для меня, он демонстрирует уже проделанный путь и это некая ступень перед новым этапом. Зритель крайне важен. Но я никогда не навязываю ему свои коннотации — если он захочет он прочтет кураторский текст и мое описание. Он не глупец и не надо его таковым делать — он чувствует и думает, слышит и воспринимает. И если даже маленькая деталь всей концепции ему отзовется, поселит мыслеформу, даст надежду и силы (а зритель и мне их дает — это взаимный обмен) и защиту, он найдет отдушину и почувствует свободу — это прекрасно. И пусть такого зрителя будет процентов пять, да даже если он будет один — один единственный. Я люблю утопии — исследую и создаю их в своей художественной практике. Возможно и скорее всего мои слова идеалистичны и утопичны, но из личного опыта своих собственных выставок и мероприятий — всё возможно, если работать командой на результат и вопреки всему делать. Хотя бы стремится к этой утопической картинке, отдавая себе отчёт, что в некоторых вещах нужно будет пойти на уступки, а за некоторые ты будешь бороться до конца. Какой бы идеальной ты себе не нарисовал картинку события — жизнь и реализация проекта вносят коррективы. Главное оставаться верным своему внутреннему моральному компасу, это ни в коем случае нельзя потерять.

Задача художников и кураторов, которые показывают и делают свои проекты в регионах стереть понятие центр/периферия и взращивать зрителя в том числе и через образовательные программы. 

А касательно выгорания — безусловно я испытываю физическое и эмоциональное истощение. Мои родные, природа, ходьба и искусство дают мне опоры и спасение, в том числе и от выгорания. От него кстати помогает, помимо многочасовых прогулок в тишине, еще и наличие в арсенале нескольких медиумов работы, и тогда устав от одного, ты переключаешься и делаешь другой.  
Не единожды использовала слово «важный», простите за тавтологию. Но в выставке целый ряд неочевидных важных моментов за которые нельзя не благодарить. Приглашаю вас посетить Апатиты, увидеть нашу выставку (до 1.08.2024) и полюбить ЦСИ «Сияние» и Хибины.

Документация выставки в ЦСИ ''Сияние'', упомянутая в интервью 

Часть экспозиции — витражи, документирующие 13 поездок по установлению климатронов, 2021 — по н. в. (цифровая печать на пленке, картон, оргстекло; размеры каждого витража 180×70 см) и инсталляция «Дом Климатрона Аку-Аку-Вудъяврского», персональная выставка «Как отрастить кожу», ЦСИ «Сияние», Апатиты, Россия, 2024

Экспозиция проекта «Ломка тела» в рамках персональной выставки «Как отрастить кожу», ЦСИ «Сияние», Апатиты, Россия, 2024

Скульптура «Мост-позвоночник», персональная выставка «Как отрастить кожу», ЦСИ «Сияние», Апатиты, Россия, 2024

Фотография-документация — Климатрон Фанагорийский, 2021 (район Горячего ключа, урочище Поднависла, река Чепси)

Фотография-документация — Климатрон Мутновско-Халактырско-Авачинский, 2023 (Малая долина гейзеров, вулкан Мутновский, Вилючинский и Авачинский перевалы, Халактырка и Тихий океан, Камчатка)  

ЕВ — Важны ли для тебя низовые проекты? И если да, то какие и почему.

ЯВ — Я бы расширила и обозначила — низовые и самоорганизованные инициативы. Да, для меня они крайне важны — это вообще мой фундамент понимания и существования. Когда формируется художественное сообщество и объединение на основах равноправия, коллективного познания, обучения и горизонтальной коммуникации художников, работающих с любыми медиумами современного искусства. Здесь большая искренность, свобода высказывания и выражения, здесь налаживая мосты и укрепляя опоры, ты соединяешь и продвигаешь идеи и смыслы. Поэтому так важно поддерживать самоорганизации, быть их частью, развивать и вносить свой вклад. Сейчас мы все набираемся сил и понимания того как развиваться дальше. Что главное так, это отдавать себе еще больший отчет что\зачем\для чего ты делаешь, то что делаешь. Неимоверно важно продолжать, сохранять и поддерживать друг друга несмотря на расстояние. Силы и свободы, команды единомышленников и энергии, упорства и терпения, надежных партнеров и чуткого зрителя — этого я от души желаю всем и каждому, кто строит свои инициативы вне зависимости от географической привязки.  

Катя, ты сама несколько лет строишь и укрепляешь свою уникальную инициативу; объединяющую и опьяняющую чувством свободы, открытости и горизонтальности —  Красненькую биеннале, и мне радостно быть причастной. Open call до 28 июля

Есть отличная книга «Открытые системы. Опыты художественной самоорганизации в России. 2000–2020», где Тоня Трубицына как редактор и составитель издания собрала в нем 101 российскую художественную самоорганизацию — от Калининграда до Владивостока. Отдельного упоминания заслуживает тонкий дизайн и макет Константина Еременко. Это колоссальный труд по систематизированию, нахождению и архивированию, результат долгосрочного исследовательского проекта, инициированного научным отделом Музея «Гараж» и с ним, обязательно нужно познакомится.  В него невозможно не влюбиться, он дает надежду и силы.  

ЕВ — Можешь ли ты определить некоторые тренды на сегодня в современном искусстве и сделать личные прогнозы на 2025 год? И должны ли быть тренды? Возможно ты напишешь, прочтения каких тем не хватает лично тебе.

ЯВ — Мир искусства словно коктейль, рецепт которого постоянно обновляется. Очень не люблю слово «тренд» и уж тем более мне чуждо гнаться как за ними, так и за прогнозами, хоть они и безусловно существуют, продиктованные рынком. И да, надо понимать, что есть рынок и более коммерческий продукт, а есть институциональное искусство, за которое болею я, например. Но художник не должен быть голодным, а значит надо как-то находить баланс. Постоянно. Скорости сейчас высоки во многих областях, в том числе и в потреблении искусства. У художника усилилась задача — удержать внимание зрителя. Что уж точно следует делать всегда, так это быть честным перед собой и своей практикой. Быть верным своему нутру, темам с которыми работаешь, идти своим путем, оставаясь верными себе и своим принципам. Любая неискренность очень легко считывается. Искренности как раз и не хватает.

Инсталляция «Nudge», «Ничего не происходит», ЦСИ «Типография», Краснодар, 2019

Инсталляция «Nudge», «Ничего не происходит», ЦСИ «Типография», Краснодар, 2019

ЕВ — Опиши, пожалуйста, идеальные взаимоотношения куратора и художника. Критика принимается.

ЯВ — Всегда нужно оставаться профессионалом: не обещать того что не сможешь выполнить, не нарушать сроки и договорённости, быть гибкими и уважительными, вести честные переговоры и дипломатическую деловую переписку, находить решения в короткое время, быть на связи, бороться за проект / авторов/ свою концепцию. А ещё уметь входить в режим — когда всё горит, а ты спокойно делаешь свою работу и жонглируешь кучей задач одновременно, находя время еще и на получение радости от этого.

Никакой истерики, эгоизма и создания проблем друг другу, наоборот работа на общий результат и когда с полуслова или даже интуитивно вы чувствуете друг друга. Когда вы дополняете и раскрываете понимания нарратива той инициативы, которую вместе строите, например, выставки. При этом куратор бережно относиться к проектам художника, он не умоляет его работу, а помогает раскрыть проект и работу так, как возможно сам художник не видит. Куратор находит переклички в теории искусства и проводит анализ проекта художника и всей его практики.

Уважать время друг друга и границы. А еще крайне важна — забота. Простая человеческая. Забота друг о друге и такие, казалось бы, банальные вещи — что, если ты видишь, что твой член команды по проекту даже не поел — принеси ему бутерброд и кофе. Спроси, чем можно помочь именно тебе и именно сейчас, достаточно ли сна ты получил, что тебя беспокоит. Но не просто спрашивай, а проявляй заботу через действие. Не должно быть перекосов, когда один убивается и впахивает как в последний раз, а другой праздно и спокойно существует рядом, просто наблюдая и принимая такую ситуацию

ЕВ — Назови, пожалуйста, любую выставку (и), которая повлияла на тебя или вдохновляет тебя? Если возможно поставь ссылку и напиши почему.

ЯВ — Выставка «Грядущий мир: экология как новая политика. 2030–2100» в Гараже. Причем еще до входа внутрь она меня поразила. На улице была инсталляция «Привой» дуэта Allora & Calzadilla и я увидела фантомное цветение табебуйи золотистой — дерева, характерного для стран Карибского бассейна. Площадь перед музеем была усыпана тысячами искусственных цветов этого тропического растения. И конечно сначала привлекает яркий цвет и масштаб работы, а потом при приближении и близком нахождении среди этих цветов — она запускает более глубокие размышления. Художники с поэтичностью и дотошностью создают тонкую, лиричную, но оттого еще более яркую визуализацию экологического кризиса.
Сама выставка, вдохновлена в том числе идеями философа Тимоти Мортона, посвящена будущему Земли и влиянию на него человека. Подготовка проекта велась на протяжении двух лет. Экспозиция объединила произведения более 50 авторов из России и всего мира. И будущее это — грядущее, то которое находится в становлении и в котором экологическая повестка станет одним из ключевых политических вопросов.

Также там была масштабная инсталляция Кабаковых. Выставка сопровождалась перформансами, орнитологическими прогулками по Парку Горького, специальными кинопоказами и встречами с экспертами. Я, к сожалению, не имела возможности увидеть всю специальною программу, но на самой выставке провела несколько часов.
Больше всех в память врезалась работа Ханса Хааке «Циркуляция» — к ней я возвращалась несколько раз. Вода, воздух, циркуляционный насос, пластиковые трубки, соединители — это ее материалы. А на деле по полу шли словно пульсирующие вены из этих материалов. Инсталляция относится к периоду его работы с простейшими природными элементами — водой, светом, ветром — и увлечению закрытыми системами, напоминающими живые, постоянно меняющиеся организмы.

Параллельно здесь же шла выставка мифотворца Павла Пепперштейна «Человек как рамка для ландшафта», на которой особое впечатление оставили изобретения художником новых стран и государств с подробной картографией, атрибутикой. Меня это сразу же вернуло во вовремя, когда я сидела над учебниками по дипломатическому этикету и дипломатии, учась в универе и потом стала участвовать и организовывать Модели работы органов Организации Объединённых Наций.

Еще поразила выставка Komar & Melamid в ММОМА. Экспозиция занимала 16 залов и проходя из зала в зал открывался не просто новый проект и абсолютно другая эмоция осмысления. Был разный шквал этих эмоций и глубины от их школы непослушания и классной дерзости.

Я сейчас осознала, что все эти выставки были в 2019-м году. Интересный факт)) 

ЕВ — Как ты думаешь, где никто никогда не делал выставок, а это было бы весьма интересно?

ЯВ — У меня есть некоторые соображения на этот счет. Следите за моими выставками и узнаете. Не буду пока раскрывать все карты.

Выставка-интервенция ''Sculpting Silence I'', Ботанический парк Монтейру-Мор, Лиссабон, Португалия, 2023

Инсталляция «Кубанский метр», галерея Вершина культуры, Шуховская башня, Краснодар, 2020

Кованый стол под книгу «Дефрагментация» в рамках персональной выставки «Точка сборки», Краснодарский краевой художественный музей им. Ф. А. Коваленко, Краснодар, Россия, 2021

ЕВ — Любимая книга (и) по теории искусства.

ЯВ — Что ж про любимую я уже ответила выше, а сейчас, пожалуй, просто перечислю хороших авторов за плечами которых стоят хорошие труды (и не обязательно читать только теорию искусства — книги по психологии и философии не менее необходимы): Делёз, Башляр, Тимоти Мортон, Оливия Лэнг, Сонтаг, Донна Харауэй, Гройс, Ролан Барт, Ле Корбюзье, Ги Дебор, Джудит Батлер.

ЕВ — Придумай название для одной из моей следующих выставок на Wall-online.

ЯВ — За время нашего разговора не раз всплывало слово «Фундамент». Конечно же используя его как аллегорию или метафору было бы интересно увидеть какой может быть следующая выставка на Wall. Фундамент как несущая конструкция, которая принимает все нагрузки? Нагрузки от чего и какие, или фундамент кого\чего? Мы люди — фундамент? Что для нас людей фундамент? Какие виды деформаций и разрушения фундаментов и оснований могут быть в контексте метафорического использования этого слова? Или поговорим о теории расчётов осадок фундаментов?))

А еще на латинском это слово — «fundamentum» — звучит как заклинание из Гарри Поттера или если обратить внимание на его написание, имеет в своем начале приставку «fun», что с английского переводится как «веселье». Так может здесь собака и зарыта, в веселье?