Анастасия Богомолова: ''Работа никогда не завершается''

ЕВ — Как ты считаешь, может ли сегодня современный фотограф или художник развиваться и продвигать себя, полностью ориентируясь на онлайн-ресурсы и онлайн-общение?

АБ — Мне бы хотелось так думать, но, к сожалению, без усилий, предпринятых офлайн, совсем обойтись тоже невозможно. В противном случае в какой-то момент ты утыкаешься макушкой в стеклянный потолок и не можешь обойти эту преграду, пока не преодолеешь самого себя. Мне все еще сложно это делать (учитывая то, что я вообще-то социофоб), однако приходится время от времени выбираться из раковины и знакомиться, общаться, обсуждать, обмениваться контактами. За последние годы я определила для себя некий комфортный баланс между живой коммуникацией и онлайн- инструментами, с помощью которых зачастую показываю бэкстейдж своих проектов, процесс формирования и развития исследования. Но и эту комфортную зону приходится регулярно апгрейдить и расширять.

ЕВ — Опиши, пожалуйста, идеальные взаимоотношения куратора и фотографа (художника) с учетом понимания действий и той, и другой стороны.

АБ — Это как танец, в котором нет ведущего и ведомого, но есть равное, синхронное действование. Такое бывает очень редко и обычно с теми, с кем ты работаешь уже несколько лет, с кем пройдены периоды яростного соревнования и охлаждения. Чаще бывает, что художник и куратор танцуют один танец по отдельности, но под одну музыку. Если они слышат друг друга и видят в зеркале танцевального зала — получается очень хорошо. Но не идеально.

ЕВ — Скажи, пожалуйста, есть ли у тебя женщины-художницы и женщины-писательницы, которыми ты восхищаешься или к которым испытываешь другие схожие по смыслу эмоции? Если да, то кто и почему. Со своей стороны могу сказать, что у меня это Вирджиния Вулф, Гертруда Стайн и Сьюзан Зонтаг.

АБ — Я думаю, что это прежде всего Наоми Вульф — ее книги стали для меня первым мостиком, ведущим на берег феминизма. Сначала «Вагина: Новая история женской сексуальности», а затем «Миф о красоте» — мало сказать, что эти работы Вульф переменили меня. Мне кажется, они пробудили меня. Я часто возвращаюсь к этим книгам, хотя с момента их первого прочтения в 2015 году нашла для себя опору и во многих других феминистских текстах. С другой стороны, труды немецкого культуролога Алейды Ассман, связанные с наиболее близкими для меня темами памяти и забвения, также глубоко тронули меня. С художницами у меня сложнее. пожалуй, я могла бы назвать Марину Абрамович в этом контексте — как эталон превращения собственной жизни в искусство.

ЕВ — Лучшие три выставки которые ты посетила за последние 5 лет. Почему они лучшие. По возможности поставь ссылки.

Этот топ периодически меняется, но прямо сейчас на его верхней строчке находится ретроспектива эстонского художника Яана Тоомика «В моем конце — мое начало. В моем начале — мой конец», которая прошла в феврале-марте этого года в ММСИ на Гоголевском бульваре. До этого я ни слова не слышала о нем, но заинтересовалась, увидев в Instagram у кого-то в сторис картинки с открытия. Фактически я приехала в Москву, только чтобы посмотреть эту экспозицию. Невероятно эмоциональный был опыт: будний день, в музее ни души, я два часа бродила по выставке в одиночестве, имея роскошь посмотреть все видео от и до. Вышла на улицу заплаканная: для меня Тоомик — пример художника, который тонко сплетает в своих проектах личное и универсальное, затрагивая зрителя на нескольких уровнях. Выставка номер два, которая тоже сразу приходит на ум, — это «Архив М», посмертная ретроспектива Владислава Мамышева-Монро, автора, вместившего в себя антологию персонажей. Так получилось, что и ее я увидела в ММСИ, только в 2015-м. Третья выставка —прошлогодняя ретроспектива уральского художника Вовы Селезнева, проходившая в Ельцин-центре. В этом году Вова получил за эту экспозицию «Иногда кратчайший путь — самый длинный» премию «Инновация». Для меня Селезнев всегда был очень близким по духу автором. Хотя мы работаем в разном поле, мне импонирует его почвенность, что ли, укорененность в родном регионе и при этом умение переводить свое искусство на международный язык.

Тоомик: http://www.mmoma.ru/exhibitions/gogolevsky10/yaan_toomik_v_moem_konce_moe_nachalo_v_moem_nachale_moj_konec/

Мамышев-Монро: http://www.mmoma.ru/exhibitions/gogolevsky10/vladislav_mamyshevmonro_arhiv_m/

Селезнев: https://yeltsin.ru/affair/vladimir-seleznyov-inogda-kratchajshij-put-samyj-dlinnyj/

ЕВ — В чем для тебя главное отличие выставки проекта, который уже превратился в книгу, от выставки «обычного» проекта.

АБ — Да в общем-то ни в чем. Отличие разве что в том может состоять, что при наличии книги ее можно каким-либо образом внедрять в состав экспозиции. Так я всякий раз делаю со своим проектом Lookbook — раздергиваю одноименную фотокнигу на развороты и использую их в инсталляции в одном контексте с разворотами советских журналов мод.

ЕВ — Как ты думаешь, где никто никогда не делал выставок, а это было бы весьма интересно?

АБ — Хотела написать: Антарктика. Но быстрое гугление показало, что и там уже были выставки. Сложно назвать такое место, куда бы не добрались художники. Наверное, я бы хотела сделать выставку на МКС. Проект «Под куполом», пожалуй, чувствовал бы себя там как дома.

ЕВ — Твой любимый куратор если такой есть.

АБ — Слежу ли я прицельно за проектами каких-то конкретных кураторов? Думаю, нет. Мне гораздо интереснее художники.

ЕВ — Твоя собственная самая необычная или интересная выставка и почему. Пожалуйста, напиши подробнее о концепте и развеске.

АБ — Думаю, на сегодняшний момент я так могу сказать про первую выставку проекта «Под куполом» в галерее «ОкNо», Челябинск (февраль 2018). https://anastasiabogomolova.com/ru/under-the-dome-2013−2018

У этого несколько причин. Я достаточно долго работаю над каждым проектом, но «Под куполом» — по-прежнему пока самый продолжительный. Начатый в 2013-м и доведенный до более-менее цельного результата в 2018-м, он все еще находится в процессе развития — например, во время предстоящей арт-резиденции в Берне, Швейцария, я буду продолжать как раз эту работу, но уже в новом ключе.

Что касается выставки, то для меня она стала важным этапом — я не люблю вот так громко говорить про этапы, но здесь не могу подобрать иное слово. «Под куполом» аккумулировала в себе не только все пятилетнее архивное исследование, но и набор художественных практик, с которыми я экспериментировала. Экспозиция получилась многочастная, включающая в себя документальную инсталляцию, художественные инсценировки в местах падения метеоритов, фотоскульптуры и объекты из стекла. Кроме того, проект включал инсталляцию из искореженного подвесного потолка и оконных рам, а сопровождалась работа реконструированным саундом, звуками, изъятыми из реальных видеозаписей, а также модификацией инфразвука падения метеорита.

ЕВ — В описании к твоему и любимому мною проекту «Под куполом» ты используешь цитату из «Комета прилетает« Туве Янссон: «…Под одеяло проникал ослепительный красный свет, но в пещере царил кромешный мрак. Они забились в самый дальний угол и крепко обнялись. Град метеоритных камней барабанил по ванне, закрывавшей снаружи дырку в потолке. Гора сотрясалась и дрожала, а комета выла, словно была смертельно испугана. А может, это Земля кричала от страха? Они долго лежали не шевелясь, крепко вцепившись друг в друга. Снаружи грохотало эхо разрушающихся гор и трескающейся Земли. Время тянулось страшно медленно, и каждому казалось, что он одинок в мире». Поясни, пожалуйста, почему именно «Муми-тролли»?

АБ — Все просто. Я всегда в процессе исследования при работе над очередным проектом много читаю, в том числе тексты, проходящие по касательной к близкой мне теме. «Комета прилетает» была первой книжкой, которую я взяла с полки, после того как стала свидетелем падения метеорита в Челябинске и решила, отталкиваясь от этого, сделать новый проект. Заключительные страницы в этом произведении во мне отозвались очень глубоко: это было самое точное описание ужаса приближающейся катастрофы, с мыслью о котором я делала «Под куполом».

И второй вопрос: Есть ли структура у данной инсталляции и где сегодня хранится представленная документация «Под куполом»?

АБ — Если говорить конкретно об этой части выставки «Под куполом», то обычно я называю ее документальной инсталляцией. Однако документальная она не потому, что здесь собрано многообразие визуальных документов. Точнее, не только поэтому. В первом приближении появляется соблазн углубиться в детальное изучение историй, запрятанных здесь. Я должна признать, что, когда я шесть лет назад начинала работу над этим проектом, я ровно так и сделала — поддалась соблазну исторического исследования, которое захватывает, удивляет совпадениями в датах, архивными находками и случайными обнаружениями в газетных подшивках. В действительности же, для меня эта инсталляция не столько буквальный рассказ о девяти метеоритах, упавших на территории Челябинской области за последние более чем сто лет, сколько метафора. Метафора художественного процесса, который отталкивается от прямого образа, от конкретного события, но использует его не просто как кости, на которые потом наращивается мясо. Для меня документы здесь — это стартовая точка, своего рода ступени для ракеты, которая, взлетая, отбрасывает их и стремится к темам более общим, к понятиям, возможно, более абстрактным. Задумывая эту инсталляцию, я не ставила перед собой задачу создания линейного рассказа. Здесь вообще не было в привычном смысле нарратива, но очерчен путь поиска художественной формы — это то, что, как правило, остается, за кадром, но в данном случае мне было важно продемонстрировать этот процесс, обнажить его.

Где хранится инсталляция? Как и все мои инсталляции — в кладовке на Старой Сортировке в Екатеринбурге.

ЕВ — Любимая книга (и) по теории искусства.

АБ — Наверное, это «Внутри белого куба. Идеология галерейного пространства» Брайана О’Догерти. С нее началось мое погружение в изучение эстетики пустоты — тема, внутри которой я сейчас варюсь и о которой много размышляю. Вряд ли «Поэтику пространства» Гастона Башляра можно причислить к традиционным книгам по теории искусства, тем не менее для меня она определяющая. Еще я бы назвала «Просто пространства» Жоржа Перека. В каком-то смысле это сборник упражнений для разработки и развития своего видения окружающего мира, с готовыми стратегиями для художников, изучающих эстетику места. Перек предлагает исследовать знакомое пространство до тех пор, пока оно не станет совершенно чужим, пока мы «не забудем, что это называется городом, улицей, домами, тротуарами, [нужно] вызвать потоп, сровнять с землей, заставить порасти травой, заменить людей коровами». Отличный план, по-моему.

ЕВ — Придумай название моей следующей выставки на Wall-online.

АБ — «Нет меня одней» — это цитата из песни «Сто дней» Наадя. Безотносительно остального содержания этой композиции эта фраза хорошо определяет состояние одиночества.

ЕВ — О чем я тебя не спросила, но ты хочешь мне на это ответить.

АБ — Как выстроить нужный баланс между сомнениями и уверенностью в своей работе? Но я не знаю ответа на этот вопрос.

сайт https://anastasiabogomolova.com/ru