Wall берет интервью у критиков, фотографов, художников и кураторов, чье мнение и опыт нам глубоко не безразличны.


Анастасия Богомолова — художник, куратор и лектор. Живет и работает в Екатеринбурге.



Екатерина Васильева — Настя, спасибо, что согласилась ответить на мои вопросы для Wall. Я познакомилась с тобой в рамках обучающих программ «Фотодепартамента» в 2012—2013 годах и с тех пор с интересом наблюдаю за твоей художественной деятельностью. Я правильно понимаю, что тебя уже тогда интересовала не сама фотография, а разнообразные практики, связанные с ней, для более глубокого осмысления темы, с которой ты работаешь? Я также думаю, что ты всегда интуитивно или осознанно видела конечным результатом своего проекта выставку. Расскажи, пожалуйста, про твой процесс от зарождения идеи проекта до его реализации. И считаешь ли ты, что твои методы работы как-то выделились или выделяются на фоне современных фотографов (художников) из России?

Анастасия Богомолова — Это очень большой вопрос! Обычно, чтобы ответить на первую и самую важную для меня часть, я трачу примерно около получаса на artist talk:). Если говорить более-менее коротко, то да, фотография меня интересовала всегда постольку поскольку. В тот момент, когда я начала серьезно заниматься искусством, это был единственный доступный мне инструмент, которым было легко овладеть. Но довольно скоро стало ясно: мне мало одного этого медиума для выстраивания нарратива внутри своих проектов. Казалось, точно я заперла себя в клетке, ключ от которой выбросила куда подальше, и никто не придет и не отопрет дверь. Я стала создавать многочастные инсталляции именно для того, чтобы выбраться наружу, уйти в пространство и объем. Я помню, что, когда сделала свою первую скульптуру для проекта «Под куполом» (и первую скульптуру вообще), сложив ее из фотографии, напечатанной на листе оцинкованной стали, я плакала от восторга. Потому что решетка наконец оказалась открытой. Все мои предшествовавшие этому опыты преодоления плоскости изображения через работу с инсталляцией представлялись не частью, но дорогой по направлению к этому моменту.

Облачение проекта в выставочный формат, конечно, не единственный вариант его завершения. Цитируя название одной выставки, в которой я принимала участие, «работа никогда не завершается». Ты можешь поставить точку в своем исследовании, но в какой-то момент его кто-то возьмет и актуализирует для тебя же. Я так уже трижды перепридумывала значение проекта Lookbook — именно благодаря тому, в какой контекст его помещали разные кураторы. https://anastasiabogomolova.com/ru/lookbook-2014−2018 Но да, при этом выставка — для меня очень важная форма репрезентации своего труда. Это некий акт инициации: ты отпускаешь работу в дорогу, и она начинает жить самостоятельно. Впрочем, для меня этот процесс лишен сентиментальности. Я испытываю невероятный подъем в момент монтажа инсталляции, но, когда все завершено, меня точно отрубает, и после обычно я уже не испытываю никаких эмоций. Расстроиться из-за того, что выставка вот-вот закроется, и поплакать на демонтаже — это не про меня :). Хотя многие знакомые мне авторы и кураторы с трудом расстаются с выставками.

Интервью с Анастасией Богомоловой

2018 «Lookbook», Челябинский музей изобразительных искусств, Челябинск

Интервью с Анастасией Богомоловой

2018 «Lookbook», Челябинский музей изобразительных искусств, Челябинск

Интервью с Анастасией Богомоловой

2018 «Lookbook», Челябинский музей изобразительных искусств, Челябинск

Интервью с Анастасией Богомоловой

2018 «Lookbook», Челябинский музей изобразительных искусств, Челябинск

ЕВ — Как ты считаешь, может ли сегодня современный фотограф или художник развиваться и продвигать себя, полностью ориентируясь на онлайн-ресурсы и онлайн-общение?

АБ — Мне бы хотелось так думать, но, к сожалению, без усилий, предпринятых офлайн, совсем обойтись тоже невозможно. В противном случае в какой-то момент ты утыкаешься макушкой в стеклянный потолок и не можешь обойти эту преграду, пока не преодолеешь самого себя. Мне все еще сложно это делать (учитывая то, что я вообще-то социофоб), однако приходится время от времени выбираться из раковины и знакомиться, общаться, обсуждать, обмениваться контактами. За последние годы я определила для себя некий комфортный баланс между живой коммуникацией и онлайн- инструментами, с помощью которых зачастую показываю бэкстейдж своих проектов, процесс формирования и развития исследования. Но и эту комфортную зону приходится регулярно апгрейдить и расширять.

ЕВ — Опиши, пожалуйста, идеальные взаимоотношения куратора и фотографа (художника) с учетом понимания действий и той, и другой стороны.

АБ — Это как танец, в котором нет ведущего и ведомого, но есть равное, синхронное действование. Такое бывает очень редко и обычно с теми, с кем ты работаешь уже несколько лет, с кем пройдены периоды яростного соревнования и охлаждения. Чаще бывает, что художник и куратор танцуют один танец по отдельности, но под одну музыку. Если они слышат друг друга и видят в зеркале танцевального зала — получается очень хорошо. Но не идеально.

ЕВ — Скажи, пожалуйста, есть ли у тебя женщины-художницы и женщины-писательницы, которыми ты восхищаешься или к которым испытываешь другие схожие по смыслу эмоции? Если да, то кто и почему. Со своей стороны могу сказать, что у меня это Вирджиния Вулф, Гертруда Стайн и Сьюзан Зонтаг.

АБ — Я думаю, что это прежде всего Наоми Вульф — ее книги стали для меня первым мостиком, ведущим на берег феминизма. Сначала «Вагина: Новая история женской сексуальности», а затем «Миф о красоте» — мало сказать, что эти работы Вульф переменили меня. Мне кажется, они пробудили меня. Я часто возвращаюсь к этим книгам, хотя с момента их первого прочтения в 2015 году нашла для себя опору и во многих других феминистских текстах. С другой стороны, труды немецкого культуролога Алейды Ассман, связанные с наиболее близкими для меня темами памяти и забвения, также глубоко тронули меня. С художницами у меня сложнее. пожалуй, я могла бы назвать Марину Абрамович в этом контексте — как эталон превращения собственной жизни в искусство.

ЕВ — Лучшие три выставки которые ты посетила за последние 5 лет. Почему они лучшие. По возможности поставь ссылки.

Этот топ периодически меняется, но прямо сейчас на его верхней строчке находится ретроспектива эстонского художника Яана Тоомика «В моем конце — мое начало. В моем начале — мой конец», которая прошла в феврале-марте этого года в ММСИ на Гоголевском бульваре. До этого я ни слова не слышала о нем, но заинтересовалась, увидев в Instagram у кого-то в сторис картинки с открытия. Фактически я приехала в Москву, только чтобы посмотреть эту экспозицию. Невероятно эмоциональный был опыт: будний день, в музее ни души, я два часа бродила по выставке в одиночестве, имея роскошь посмотреть все видео от и до. Вышла на улицу заплаканная: для меня Тоомик — пример художника, который тонко сплетает в своих проектах личное и универсальное, затрагивая зрителя на нескольких уровнях. Выставка номер два, которая тоже сразу приходит на ум, — это «Архив М», посмертная ретроспектива Владислава Мамышева-Монро, автора, вместившего в себя антологию персонажей. Так получилось, что и ее я увидела в ММСИ, только в 2015-м. Третья выставка —прошлогодняя ретроспектива уральского художника Вовы Селезнева, проходившая в Ельцин-центре. В этом году Вова получил за эту экспозицию «Иногда кратчайший путь — самый длинный» премию «Инновация». Для меня Селезнев всегда был очень близким по духу автором. Хотя мы работаем в разном поле, мне импонирует его почвенность, что ли, укорененность в родном регионе и при этом умение переводить свое искусство на международный язык.

Тоомик: http://www.mmoma.ru/exhibitions/gogolevsky10/yaan_toomik_v_moem_konce_moe_nachalo_v_moem_nachale_moj_konec/

Мамышев-Монро: http://www.mmoma.ru/exhibitions/gogolevsky10/vladislav_mamyshevmonro_arhiv_m/

Селезнев: https://yeltsin.ru/affair/vladimir-seleznyov-inogda-kratchajshij-put-samyj-dlinnyj/

ЕВ — В чем для тебя главное отличие выставки проекта, который уже превратился в книгу, от выставки «обычного» проекта.

АБ — Да в общем-то ни в чем. Отличие разве что в том может состоять, что при наличии книги ее можно каким-либо образом внедрять в состав экспозиции. Так я всякий раз делаю со своим проектом Lookbook — раздергиваю одноименную фотокнигу на развороты и использую их в инсталляции в одном контексте с разворотами советских журналов мод.

ЕВ — Как ты думаешь, где никто никогда не делал выставок, а это было бы весьма интересно?

АБ — Хотела написать: Антарктика. Но быстрое гугление показало, что и там уже были выставки. Сложно назвать такое место, куда бы не добрались художники. Наверное, я бы хотела сделать выставку на МКС. Проект «Под куполом», пожалуй, чувствовал бы себя там как дома.

ЕВ — Твой любимый куратор если такой есть.

АБ — Слежу ли я прицельно за проектами каких-то конкретных кураторов? Думаю, нет. Мне гораздо интереснее художники.

ЕВ — Твоя собственная самая необычная или интересная выставка и почему. Пожалуйста, напиши подробнее о концепте и развеске.

АБ — Думаю, на сегодняшний момент я так могу сказать про первую выставку проекта «Под куполом» в галерее «ОкNо», Челябинск (февраль 2018). https://anastasiabogomolova.com/ru/under-the-dome-2013−2018

У этого несколько причин. Я достаточно долго работаю над каждым проектом, но «Под куполом» — по-прежнему пока самый продолжительный. Начатый в 2013-м и доведенный до более-менее цельного результата в 2018-м, он все еще находится в процессе развития — например, во время предстоящей арт-резиденции в Берне, Швейцария, я буду продолжать как раз эту работу, но уже в новом ключе.

Что касается выставки, то для меня она стала важным этапом — я не люблю вот так громко говорить про этапы, но здесь не могу подобрать иное слово. «Под куполом» аккумулировала в себе не только все пятилетнее архивное исследование, но и набор художественных практик, с которыми я экспериментировала. Экспозиция получилась многочастная, включающая в себя документальную инсталляцию, художественные инсценировки в местах падения метеоритов, фотоскульптуры и объекты из стекла. Кроме того, проект включал инсталляцию из искореженного подвесного потолка и оконных рам, а сопровождалась работа реконструированным саундом, звуками, изъятыми из реальных видеозаписей, а также модификацией инфразвука падения метеорита.

ЕВ — В описании к твоему и любимому мною проекту «Под куполом» ты используешь цитату из «Комета прилетает« Туве Янссон: «…Под одеяло проникал ослепительный красный свет, но в пещере царил кромешный мрак. Они забились в самый дальний угол и крепко обнялись. Град метеоритных камней барабанил по ванне, закрывавшей снаружи дырку в потолке. Гора сотрясалась и дрожала, а комета выла, словно была смертельно испугана. А может, это Земля кричала от страха? Они долго лежали не шевелясь, крепко вцепившись друг в друга. Снаружи грохотало эхо разрушающихся гор и трескающейся Земли. Время тянулось страшно медленно, и каждому казалось, что он одинок в мире». Поясни, пожалуйста, почему именно «Муми-тролли»?

АБ — Все просто. Я всегда в процессе исследования при работе над очередным проектом много читаю, в том числе тексты, проходящие по касательной к близкой мне теме. «Комета прилетает» была первой книжкой, которую я взяла с полки, после того как стала свидетелем падения метеорита в Челябинске и решила, отталкиваясь от этого, сделать новый проект. Заключительные страницы в этом произведении во мне отозвались очень глубоко: это было самое точное описание ужаса приближающейся катастрофы, с мыслью о котором я делала «Под куполом».

И второй вопрос: Есть ли структура у данной инсталляции и где сегодня хранится представленная документация «Под куполом»?

АБ — Если говорить конкретно об этой части выставки «Под куполом», то обычно я называю ее документальной инсталляцией. Однако документальная она не потому, что здесь собрано многообразие визуальных документов. Точнее, не только поэтому. В первом приближении появляется соблазн углубиться в детальное изучение историй, запрятанных здесь. Я должна признать, что, когда я шесть лет назад начинала работу над этим проектом, я ровно так и сделала — поддалась соблазну исторического исследования, которое захватывает, удивляет совпадениями в датах, архивными находками и случайными обнаружениями в газетных подшивках. В действительности же, для меня эта инсталляция не столько буквальный рассказ о девяти метеоритах, упавших на территории Челябинской области за последние более чем сто лет, сколько метафора. Метафора художественного процесса, который отталкивается от прямого образа, от конкретного события, но использует его не просто как кости, на которые потом наращивается мясо. Для меня документы здесь — это стартовая точка, своего рода ступени для ракеты, которая, взлетая, отбрасывает их и стремится к темам более общим, к понятиям, возможно, более абстрактным. Задумывая эту инсталляцию, я не ставила перед собой задачу создания линейного рассказа. Здесь вообще не было в привычном смысле нарратива, но очерчен путь поиска художественной формы — это то, что, как правило, остается, за кадром, но в данном случае мне было важно продемонстрировать этот процесс, обнажить его.

Где хранится инсталляция? Как и все мои инсталляции — в кладовке на Старой Сортировке в Екатеринбурге.

Интервью с Анастасией Богомоловой

2018 «Под куполом», галерея современного искусства «ОкNo», Челябинск

Интервью с Анастасией Богомоловой

2018 «Под куполом», галерея современного искусства «ОкNo», Челябинск

Интервью с Анастасией Богомоловой

2018 «Под куполом», галерея современного искусства «ОкNo», Челябинск

Интервью с Анастасией Богомоловой

2018 «Под куполом», галерея современного искусства «ОкNo», Челябинск

ЕВ — Любимая книга (и) по теории искусства.

АБ — Наверное, это «Внутри белого куба. Идеология галерейного пространства» Брайана О’Догерти. С нее началось мое погружение в изучение эстетики пустоты — тема, внутри которой я сейчас варюсь и о которой много размышляю. Вряд ли «Поэтику пространства» Гастона Башляра можно причислить к традиционным книгам по теории искусства, тем не менее для меня она определяющая. Еще я бы назвала «Просто пространства» Жоржа Перека. В каком-то смысле это сборник упражнений для разработки и развития своего видения окружающего мира, с готовыми стратегиями для художников, изучающих эстетику места. Перек предлагает исследовать знакомое пространство до тех пор, пока оно не станет совершенно чужим, пока мы «не забудем, что это называется городом, улицей, домами, тротуарами, [нужно] вызвать потоп, сровнять с землей, заставить порасти травой, заменить людей коровами». Отличный план, по-моему.

ЕВ — Придумай название моей следующей выставки на Wall-online.

АБ — «Нет меня одней» — это цитата из песни «Сто дней» Наадя. Безотносительно остального содержания этой композиции эта фраза хорошо определяет состояние одиночества.

ЕВ — О чем я тебя не спросила, но ты хочешь мне на это ответить.

АБ — Как выстроить нужный баланс между сомнениями и уверенностью в своей работе? Но я не знаю ответа на этот вопрос.


сайт https://anastasiabogomolova.com/ru

Интервью с Анастасией Богомоловой

ИНТЕРВЬЮ

Интервью с Анастасией Богомоловой

Ольга Бубич: ''Междисциплинарность — наше все''

Интервью с Анастасией Богомоловой

Яна Васильева: ''Любая неискренность очень легко считывается''

Интервью с Анастасией Богомоловой

Алина Халитова (Alina Khalitova): ''выходец из Паразита''

Интервью с Анастасией Богомоловой

Проект «Коммуникация» — однозначно эксперимент и испытание

Интервью с Анастасией Богомоловой

Тимур Мусаев-Каган: ''Все больше думается о зрителе''

Интервью с Анастасией Богомоловой

Екатерина Соколовская: ''Максимально разделять зоны ответственности''

Интервью с Анастасией Богомоловой

Арсений Несходимов: ''Автопортрет — это своего рода биография''

Интервью с Анастасией Богомоловой

Екатерина Юшкевич: ''Часто шучу над тем, что меня расстраивает''

Интервью с Анастасией Богомоловой

Вера Замыслова: ''Надо не подстраиваться, а менять''

Интервью с Анастасией Богомоловой

Наталья Резник: ''Визуальный язык это всегда эксперимент''

Интервью с Анастасией Богомоловой

Евгений Молодцов: ''Нужен шаг назад — к «новой искренности»''

Интервью с Анастасией Богомоловой

Сергей Потеряев: ''Организовать свою выставку можно всегда''

Интервью с Анастасией Богомоловой

Анна Заведий: ''Мне интересно то, что современно по своей сути''

Интервью с Анастасией Богомоловой

Юлия Бориссова: ''Я люблю создавать книги''

Интервью с Анастасией Богомоловой

Виктория Мусвик: ''Лично мне ужасно не хватает музеев! ''